|
Невозможно не заметить, что в последнее время
из социологических опросов, публикаций о рейтингах политических партий
совершенно исчезло упоминание об Объединенной русской народной партии.
Почему? С этого и начался наш разговор с генеральным секретарем ОРНПЭ
Анатолием ЕГОРОВЫМ.
—
Вас это не тревожит? Не означает ли это, что вас просто сбросили со счетов,
вообще исключили из числа возможных претендентов на депутатство в Рийгикогу? Во всяком случае, у людей может создаться
впечатление, что вашей партии рассчитывать не на что. Так ли это? Есть ли основания
для подобных утверждений или подозрений?
—
Вот-вот... Это и есть, как мы видим, одна из главных задач этой предвыборной
кампании. Создать вокруг Объединенной русской народной партии некую зону
отчуждения, вытеснить, выбить ее с поля еще до того, как началась игра, то
есть сами выборы. Есть немало тех, и даже не надо, очевидно, говорить, кто
это такие, кому очень не хочется, чтобы в парламенте
была, действовала независимая русская фракция. И делается все для того, чтобы
нас устранить. В ход пошли самые разные технологии. Замалчивание, попытки
скомпрометировать, создать общественное мнение, негативное по отношению к
нашей партии... Ведь и скандалы, которые вдруг вспыхнули вокруг нашей партии,
тоже из этой серии. Мы не говорим и никогда не говорили, что недостатков у
нас нет. Они есть, как и в любой эстонской партии. Но скандалы развивают
именно вокруг нас.
Многие
наши избиратели рассказывают, что в телефонных опросах, которые как будто бы
должны установить рейтинг разных политических сил, ОРНПЭ просто не
упоминается. Откуда же известно, что рейтинг у нее столь низок? А какие
сумасшедшие деньги брошены эстонскими партиями в эту избирательную кампанию!
Это ведь просто политический разврат. Иначе и не назовешь...
—
А вы убеждены, что независимая, отдельная русская фракция в Рийгикогу должна быть? И что именно вы должны ее
сформировать?
—
Да, я совершенно убежден в этом. И не только я... У нас ведь есть уже
печальный опыт. И очень жаль, если кто-то об этом забыл. Начиная с 92-го года
в Рийгикогу все эти четыре года, вплоть до нового
созыва, не было представителей русскоязычного населения, не было русской
фракции. И именно в этот период были приняты все основные законы — о
гражданстве, о языке, об иностранцах и т.д., — все те законы, от которых и
ныне страдает русскоговорящее население. Именно тогда, в основном, и было
разработано, принято законодательство, рассчитанное на мононациональное
государство. И при этом будто бы не заметили, что в государстве есть и
представители других национальностей, других культур, что оно фактически в
реальной жизни многонационально.
Кстати,
трезвомыслящие эстонские политики уже тогда говорили, что это плохо, в первую
очередь, плохо именно для Эстонии, что ее парламент мононационален, что в нем
не представлены интересы более чем трети населения страны. То же самое может
получиться и теперь, если, не дай Бог, наша партия проиграет на выборах.
—
Но ведь какие-то русскоязычные депутаты, члены эстонских партий все-таки
будут в парламенте. Хотя, судя по всему, их окажется там очень немного...
—
Да, немного... Но дело даже не в этом. Они ведь будут связаны партийной
дисциплиной. Никого не хочу обидеть. Но ведь ясно, что дальше программных
положений своих партий они не пойдут. И пойти не могут. А если внимательно
посмотреть эти программные положения, избирательные платформы эстонских
партий, посмотреть свежим, как говорится, взглядом, то можно ясно увидеть,
что никаких обещаний русскоязычному населению, по существу, не дается.
«Круглый стол» эстонских партий высказался за сохранение существующей
национальной политики, то есть нынешней ситуации с гражданством, языком,
участием или, вернее, неучастием населения в управлении, проблемами
безработицы среди русскоязычных жителей и т.д. Добавьте к этому проблемы
русской школы, которые ведь не решены окончательно. А в последнее время
возникли нападки и на русское высшее образование.
Заметим,
кстати, что эстонские партии, рейтинг которых сегодня как будто так высок и
за которых готовы отдать свои голоса, как говорят опросы, многие избиратели,
уже были у власти. Они и сейчас находятся у власти. А разрешилась ли, скажем,
ситуация в Нарве, совершенно абсурдная ситуация, когда русские депутаты в
городском собрании вынуждены обсуждать свои проблемы, проблемы города на
языке, которым большинство из них не владеет? Во всяком случае, не владеет в
достаточной степени. А почему, скажите, в Нарве, в других местах компактного
проживания русскоязычного населения оно не может использовать родной язык в
делопроизводстве? Ведь во многих странах мира, Европы так и делается. И это
нормально.
—
А сможет ли что-нибудь сделать в этом плане русская фракция, если она будет
образована в Рийгикогу? Она ведь, очевидно,
вынуждена будет оказаться в оппозиции?
— Может
быть... Но опыт работы нашей партии в Таллиннском городском собрании, в
других горсобраниях страны показывает, что мы умеем
сотрудничать с эстонскими партиями, умеем находить точки соприкосновения в
тех вопросах, которые для нас важны, важны для наших избирателей. Не теряя
при этом своей позиции...
Хочу
подчеркнуть и еще одно немаловажное обстоятельство. Будучи в Рийгикогу, мы получаем парламентскую трибуну, мы получаем
выход в Европу, возможность говорить о проблемах русскоязычного населения на
европейском уровне. Ведь до сих пор на разного рода европейских форумах, куда мы не попадали, о
русскоязычном населении в Эстонии и не вспоминали. Как будто этой трети
населения с его проблемами тут и нет...
Для
всех нас очень важно, чтобы представители русскоязычного населения оказались
в Европарламенте. Выборы, как известно, состоятся в 2004 году. И мы, я имею в
виду нашу партию, очень рассчитываем принять в них участие.
Должен
заметить, что до сих пор русская фракция в Рийгикогу
не просто была невелика. Она еще и состояла из членов разных партий. Это
лишало ее монолитности, вносило разброд и чересполосицу в работу. В этом году
мы впервые идем на выборы своим, именно своим партийным списком. И
рассчитываем, что если пройдем в парламент, то наша фракция, хоть и будет
невелика, все же будет единой во взглядах, принятии решений. А это
чрезвычайно важно.
Что
же касается величины фракции, то какой она будет по численности, зависит от
избирателей... Если нас будет больше, мы войдем в правящую коалицию.
—
Но в среде избирателей тоже большой разброд... И тоже разные мнения.
—
Да. Положение сложное. Идет очень острая, ожесточенная политическая борьба.
Хотел бы напомнить в связи с этим недавнюю и весьма
знаменательную публикацию в Postimees. Один
из самых известных и авторитетных эстонских журналистов Тоомас
Сильдам, говоря о деятельности Полиции
безопасности, сказал, что среди трех ее наибольших достижений за последнее
время особенно отмечается работа по расколу русскоязычной общины, благодаря
чему не допущено создание сильной русской парламентской партии и фракции в
парламенте. Добавим это ко всему тому, о чем уже говорили.
—
Все это есть, очевидно. Но мы и сами, увы, хороши...
—
Сейчас особенно надо было бы собраться с мыслями, постараться разобраться,
что, собственно, происходит, почему так стараются уничтожить русскую
политику, не допустить солидного представительства нашей партии в парламенте,
не допустить независимого взгляда, независимого голоса в Рийгикогу,
в чьих это интересах.
Я
очень надеюсь, что люди подумают обо всем этом. И сделают правильный выбор.
Именно в собственных интересах.
"Молодежь Эстонии"
|
